Притихший водитель давил на газ потихоньку, пока мы не въехали на загадочную иракскую территорию. И вдруг, как по команде, со всех сторон, совершенно из ниоткуда, появились люди в отнюдь не гражданской форме, которые ринулись к нашей машине, как частицы в ньютоновском поле. Самое прискорбное в этой ситуации было то, что все они были вооружены автоматами Калашникова, и у них на лицах читался откровенный азарт.
Мы быстро закрыли все окна, заперли двери и обратили свои не сильно отважные взоры на водителя. Тот, впрочем, недолго общался с подоспевшими бойцами и, к нашему ужасу, быстро открыл заднюю дверь салона неведомой ручкой в брюхе джипа-мутанта. Люди с автоматами, однако, совершенно не проявили интереса к живым существам, то есть к нам, а вместо этого, отпихивая друг друга, похватали наш многочисленный багаж и куда-то с ним побежали. Обескураженные, мы могли лишь в полном изумлении последовать за ними.
Разгадка оказалась прозаична и проста. Измученные месячной зарплатой в один доллар, пограничники активно подрабатывали тем, что перетаскивали багаж и грузы от машин на таможню и обратно. На таможне мы застали наши пожитки бережно охраняемыми теми, кто их доставил, и ждущими команды, чтобы транспортировать все обратно. Все ноутбуки, видеокамеры и прочие блестящие предметы были вписаны в наши паспорта. Все компьютерные журналы были пролистаны в поисках безнравственных глупостей, подрывающих моральные устои местных жителей. Но таких не оказалось, равно как и наркотиков, оружия и боеприпасов, и опять, словно по неуловимой команде, бойцы таможенного фронта схватили наши вещи и, потряхивая автоматами, рванули к нашей машине. Нам же было приказано следовать на паспортный контроль - для проверки нашей подлинности и отсутствия злых умыслов.
Дальше, после ожесточенной и довольно агрессивной схватки-торговли с этими военными грузчиками, нам удалось впрыгнуть в машину и рвануть в сторону погранзоны, благо она находилась в некотором удалении от таможни.
И тут возникла самая экстремальная ситуация за всю поездку, хотя формально все выглядело очень спокойно. Как выяснилось, попасть на территорию Ирака можно, если у тебя, помимо визы, есть ещё приглашение или подтверждение от организации, имеющей дело с иностранцами. Мы такого приглашения не имели, и тогда в качестве приглашающей стороны стали бодро называть самое могущественное (после министерства обороны) министерство нефти, в которое, собственно, и собирались попасть. Возник некий казус, для разрешения которого был вызван весьма приветливый человек с дежурной улыбкой, прекрасно говоривший по-английски (и, наверняка, по-русски, хотя и скрывавшай такую способность). Он отобрал наши паспорта и проводил нас в зал для, типа, VIP персон, где четыре часа поил нас чаем, вел туманные разговоры и периодически ненадолго отлучался. Он имел плохо скрываемые повадки человека, давно работающего в органах, а мы имели шанс получить крупные неприятности, но все равно тупо и безыскусно излагали свою легенду: о намерениях вести активные переговоры в министерстве нефти. С одной стороны, он мог просто отправить нас обратно - по формальному признаку, ввиду отсутствия необходимых бумаг. С другой стороны, имя могущественного бизнес-партнера и обескураживающая уверенность трех наглых русских разгильдяев нагоняли на него сомнения. Сильно помогло, конечно, и российское гражданство, ибо отношение к русским в Ираке тогда было более чем дружественным, в чем нам пришлось ещё не раз убедиться, выслушивая слова поддержки в нашу сторону и проклятия в адрес некоторых других стран.