Поддержка заключалась в следующем: блиставшая тогда на рынке программных продуктов фирма Borland (интересно, кто-нибудь помнит ее программы под названием Paradox или Quattro Pro?) устраивала для своих крупных дистрибуторов технический семинар, и не где-нибудь, а в Париже. Как технический специалист, я был откомандирован на этот семинар с целью повышения и без того зашкаливающей эрудиции и поднятия боевого духа. В то время слово “Париж» являлось для меня неким символом, если не сказать фетишем, олицетворяющим квинтессенцию «заграницы»».
За день до отлета, поздним вечером, я, как обычно, сидел за двумя своими компьютерами и неистово нажимал кнопки, рисуя в уме нечеловеческие красоты французской столицы. И тут в комнату зашел мой начальник, однокурсник Гриша, и, увидев меня за компьютерами, удивленно спросил: «Ты ведь завтра летишь в Париж?». Я довольно кивнул. Следующий вопрос был уже менее понятен: «Ты что, так полетишь в Париж?». Глядя на мои вопросительно ползущие брови, Гриша уточнил: «Ты что, полетишь в Париж в таком виде?». Надо сказать, что вид у меня был вполне технический: любимая футбол ка-долгожитель, довольно целые джинсы и очень длинные волосы. Гриша, человек хорошего вкуса и легкого пижонства, тоже, очевидно, мысленно наделял Париж какими-то сверхестественными романтическими свойствами и ему, Грише, казалось кощунственным лететь туда, не одевшись соответственно и не приведя себя в соответствие с иллюзорными представлениями.
Загипнотизированный благородным гневом начальника, я как будто со стороны смотрел, как Гриша берет меня за руку, выводит на улицу, сажает в машину и везет в модный парикмахерский салон. При этом он говорил, что спишет на представительские расходы все затраты, связанные с моим внешним преображением и готов подстричься со мной за компанию (хотя с его прической можно было ехать не только на семинар в Париж, но на прием к английской королеве). Дальше было хуже (или - лучше). Аки агнец на заклание, я был подстрижен, снова погружен в машину, отвезен на Новый Арбат в дебри магазинов, где был одет в белоснежную рубашку, модный костюм, тесные туфли и умопомрачительный галстук, как сейчас помню, от Юдашкина (галстук храню до сих пор - сувенир!).
Когда мы вернулись назад, наш завскладом (мой очередной однокурсник Джон) взглянув на меня, появившегося в проеме двери офиса, вежливо спросил: «Вы из какой компании? Получать или заказывать?». Потом он долго корил меня за то, что я не хожу в таком виде на работу каждый день. По его мнению, все девушки прилегающих к офису районов были бы счастливы и невменяемы при одном только моем появлении. (Джон, кстати, сам ходил на работу в галстуке.)
Честно сказать, я сам себя плохо узнавал в новом обличье. Чувство какой-то незащищенности усугублялось короткой прической, а при попытке сесть на рабочее место галстук от Юдашкина агрессивно бросался на клавиатуру.
Однако на следующий день, я, напялив на себя для пущей важности модный белый плащ, вылетел рейсом Москва-Париж. Прибыл я на место довольно поздно и, добравшись до шедеврально-урбанистического района Ля Дефанс, разместился в Новотеле и уснул, как убитый, переполненный впечатлениями и ожиданиями.