Потом я успел лет десять откататься на горных лыжах, освоить сноуборд, разобраться с монолыжей, научился гонять на скейте и чуть не утонул, осваивая водные лыжи. Это лишь усугубляло неуемное желание испытать квинтэссенцию всего вышеперечисленного. Тщательное географическое расследование принесло мало результатов: кто-то слышал, что где-то в Португалии, кажется, есть места для серфинга, но где конкретно и как туда добраться, никто не знал. Жизнь постепенно теряла свой смысл…
Помогла любимая работа: компьютерная графика. В 1997 году я попал на выставку Siggraph, которая проходила в Калифорнии, в небольшом таком, вполне провинциальном городке по имени Los Angeles. Выставочные дни пролетели незаметно, но в глубине сознания пульсировала мысль, что всего лишь в десяти километрахотсюдалюди“делаютЭТО».Впоследнийденьпередотлетомяуговорил Диму Озерца, с которым мы были на выставке, отвезти меня куда-нибудь, где могут быть волны. Дима привез меня в Сан-Диего, в бухту Ла-Хойя, где не только накатывали волны из просторов Тихого океана, но даже был прокатный пункт досок для сёрфинга! Я не мог поверить, что все это в самом деле происходит со мной. Дальше все было практически так же, как в знакомом наизусть кино. Я тут же попросил доску напрокат и все пытался уговорить девушку из проката дать мне хотя бы один урок. Но был будний день, и девушка, ослепительно улыбаясь, безжалостно отказалась давать уроки, ввиду исключительной занятости и нехватки персонала. Зато я на целый день стал обладателем огромной, точь-в-точь как в кино, трехметровой доски. (Единственно, она была не розовая, как в фильме, а истошно-желтого цвета.)
Помня, что до отлета на родину остались всего сутки, я ринулся на берег, срывая по дороге остатки одежды и хрипя от избытка адреналина. А волны в тот день были более чем хороши. Двух-трехметровые сугробы выгибались, как кобры перед броском, и хлестко падали вниз метрах в сорока от берега. Потом упавшие сугробы превращались в метровые белоснежные буруны и весело бежали к берегу по песчаной отмели. То тут, то там в них виднелись головы каких-то животных. Моржи? Котики? Да, нет - сёрферы! Первым ощущением был шок, а затем недоумение: как же все эти ловкие люди пробрались туда, к волнам? У берега каждый жизнерадостный метровый бурун сбивал меня с ног, а при попытке лечь на доску и грести вперед, меня либо просто смывало с доски, либо переворачивало кувырком назад. Подсмотрев, как взрослые мальчики, вцепившись в края доски, ловко переворачиваются кверху дном перед буруном, я попробовал поступать точно так же, но мой непотопляемый дредноут сразу же вырывался из рук, и только фал, привязанный к левой ноге, напоминал мне, что я еще жив. В конце концов я стал просто соскакивать с доски перед каждым буруном и нырять под него, как тюлень, оставляя доску волочиться за собой на веревке. Между бурунами я неистово греб, как колесный пароход на урановом топливе, и так, минут через пятьдесят, понял, что прорвался за линию падения волн. Вокруг было тихо, и лишь проползающие снизу волны приподнимали мое безжизненное тело поближе к солнцу. Хотелось спать.