К счастью, благодаря предусмотрительно проработанным ещё в Москве контактам, нам удалось попасть в вычислительный центр министерства нефти и даже прочитать там небольшой цикл лекций о состоянии компьютерной индустрии на текущий момент. Скажу честно, я испытывал странные чувства: передо мной сидели интеллигентные люди, получившие прекрасное образование в России и Америке, они имели отличный опыт работы и светлые головы, но за пять лет до нашего появления их отрезали от всего внешнего мира. Совсем. Ни связи, ни почты, ни литературы, ни даже радио, чтобы получать хоть какую-то информацию. Последнее освоенное чудо техники хранилось в отдельной комнате и до сих пор работало - это был персональный компьютер PC XT 8086. При этом вычислительный центр адекватно работал и выполнял необходимые расчеты на машинах типа VAX. Эти люди внимали любой информации с таким вниманием и ненасытностью, что трудно было остановиться на какой-то конкретной области компьютерной отрасли и хотелось рассказать абсолютно все, что знаешь сам. Я часами говорил на усталом, путанном английском, испытывая бесконечное сочувствие и желание хоть как-то помочь.
Багдад оказался фантастически красивым городом. И невероятно огромным. Прекрасные дороги, ошеломляющие мосты и развязки, удивительные здания, полностью восстановленные после бомбежек. Меня не оставляло чувство, что десять лет назад здесь был рай на земле. Неуловимое ощущение бескрайнего изобилия и богатства было сильно припорошено годами блокады, но все равно проступало сквозь приходящие в упадок фасады и древние автомобили на улицах. До сих пор было видно, что Багдад - одна из величайших, красивых столиц мира.
Вечерами мы бродили по торговым улицам и ловили на себе ошеломленные взгляды: если мой университетский друг, татарин Руст, предусмотрительно отрастил себе черную бороду и практически сливался с пейзажем, то мы с рыжим Саней Григорьевым, при росте под метр девяносто выглядели, как инопланетяне. Военные патрули, увидев российские паспорта, светлели лицом и разражались громкими возгласами и жестами, означавшими, очевидно, рассказ о дружбе между одними народами и совсем наоборот - между другими. Поменяв на черном рынке триста долларов, мы получили битком набитый рюкзак денег, так что вместо кошелька приходилось использовать объемистую сумку от видеокамеры. Как оказалось, Ирак - государство светское, совсем не радикальное, и на его улицах идет нормальная жизнь цивилизованной столицы. Нам даже удалось купить прифанкованного арабского джаза местного разлива, который мы слушали на пути обратно.
Возвращение назад было феерическим: мы везли с собой бумагу о взаимопонимании и сотрудничестве с солидными людьми и полный багажник мандаринов. На границе нас встречал наш госбезопасный друг. Увидев бумагу, он как будто немного расстроился, но одновременно стал подобострастен и сладкоречив. И даже избавил нас от повторного прохождения таможни и битвы с автоматчиками. Как только мы пересекли нейтральную территорию и оказались на иорданской земле, мои попутчики прикончили стратегические запасы виски и оставшиеся четыреста километров прошли в атмосфере сплошного выдоха облегчения. Я чувствовал себя вернувшимся из другого мира и другого времени: снова работала телефонная связь, и можно было сообщить об успешном возвращении в этот мир.